Вершитель правосудия. Дилетант - Страница 7

- Бедные ваши родители. Если бы они знали, чем заняты их дети, - удивлённо проговорил я, тоже рассматривая этих подонков.

- А с чего ты решил, что они не знают? - заржал первый и, повернувшись к своему товарищу, сказал, - Давай, кончай его Бегемот.

Бегемот... Подходящая кличка. Здоровый и тупой. Ещё раз, внимательно посмотрев на них, я понял, что он прав. Родители знали. Если и не всё, то многое. Парней не один раз ловили. Поступали заявления. Родители от кого откупались, кого запугивали. Кого принуждали молчать силой. А кое-где и сами предпринимали действия по устранению нежелательных жалобщиков и свидетелей. Не согласных с расследованием, принципиальных сотрудников милиции, подставляли, увольняли, всячески препятствовали расследованию. Пропадали свидетели, менялись показания, исчезали бесследно вещественные доказательства, а дела прекращались за недоказанностью вины или вообще не возбуждались. А дома, рассерженные родители, строго выговаривали никудышным чадам на непристойность их поведения, убеждали быть осторожными, брали с них 'честное слово' больше так не делать. Чада покаянно обещали. Снова и снова...

Впервые столкнувшись такой безнаказанностью, да ещё и с такими открытыми мне подробностями, я почувствовал презрение и понимание того, что они не должны уйти безнаказанными. Приняв непонятное пока мне решение, ощущая клокотавшую во мне ярость, я прорычал:

- Как таких гадов, земля носит? Вас ещё в утробе удавить надо было. Я вас сейчас в асфальт по уши вобью!

И такая на меня злоба нахлынула, я ощутил себя сильным, огромным, могучим. Такое дикое желание меня охватило, действительно, по уши в землю их вогнать. Только я собрался приступить к мордобою и шагнул вперёд, как тугая, тёплая волна мягко ударила откуда-то из груди в ноги и прокатилась по земле, расширяясь по кругу от меня. Я как будто её видел, призрачная, серая, со смутным свечением. А вот, то, что происходило в реальности, меня по-настоящему потрясло. Да так, что я на мгновение впал в ступор. Асфальт, покрытый неровной коркой льда, внезапно колыхнулся, как трясина на болоте, тихо чавкнул, расступился под ногами подростков и, заглотнув их, сомкнулся. Оставив на поверхности только головы. От неожиданности, я матерно выругался, присев, из-за вдруг ослабевших ног.

Девять голов торчало из замёрзшего грунта и растеряно раскрывало рты. В первый момент они издавали только звуки и возгласы растерянности и удивления. Постепенно, сначала по очереди, а потом и в один голос начали с натугой орать, спрашивать, что случилось, требовать их вытащить. Самый наглый, начал пугать местью отца, Бегемот - обещать денег, потом он принялся пугать, а первый просить. Страх волнами катился по моим обновлённым чувствам. Страх и не понимание. А я смотрел в ошарашенном отупении и тоже растерянно разевал рот. Проскочила мысль, как это могло случиться и что мне делать дальше. И тут же пришло понимание, что что-то в моей жизни круто повернулось и обратного возврата к серым будням уже не будет никогда. Я стал другим. Поэтому, нужно либо принять происходящее как данность или... Какое 'или' я так и не придумал, поэтому выбрал первый вариант и закрыл рот.

Приведя мысли в относительный порядок, я прикинул, что этим гадёнышам жить осталось не больше одного часа, они просто замёрзнут и это будет неприятная и зловещая смерть, в назидание многим, кто знал об их образе жизни. Неожиданно для самого себя я почувствовал потребность что-то сказать этим 'почти покойникам'. Что-то великое и назидательное. Ну и сказал:

-Ну что, подонки? Аминь, что ли?

Хотелось ещё много чего им сказать, но представил себе картину маслом. Стоит мужик, перед ним из земли торчат девять голов, а он им проникновенные речи толкает? Да уж. Зовите люди санитаров со смирительной рубашкой. И если хорошо подумать, то о чём можно разговаривать с мертвецами?

Что-то мне не по себе. Нервничаю я. Или уже нет? Чувствовал я себя сейчас очень необычно, эмоции самые разные, плескались через край. Не было только чувства жалости и чувства страха. Страх пришёл и ушёл, не оставив после себя никаких следов. Не знаю. Странно как-то всё. Посмотрел я на своих 'баранов', вернее закопанных, и спохватился, что совсем забыл про вещи, которые они вынули у меня из карманов, пока я валялся мёртвым.

Вспомнив о своих вещах, которые рухнули в землю вместе с этими подонками, я подумал и о возможных вопросах, которые могут возникнуть, когда их откопают и забеспокоился. Я уже не обращал внимания на слабеющие вопли закопанных, холодный грунт, очень быстро вытягивал из них остатки сил и тепла. Ради эксперимента, я вытянул руку ладонью вперёд и представил, как туда ложиться паспорт, мобильник и деньги. Вот тут я хмыкнул. Паспорт вылетел из земли. Денег оттуда вылетело явно на много больше, чем у меня бывало в день 'получки'. На очень много больше. Примерно на три моих месячных дохода. Кучеряво живут, убивцы. Мобильник прилетел откуда-то со стороны. Видимо они его продать успели, или его себе оставил кто-то из оставшихся живых - из их компании. Мобильник тут же зазвонил, глянув на номер, я поморщился. Не знакомый, видимо симку сменили. Протянул руку, 'позвал' свою симку, она выскочила откуда-то из-под ног. Быстренько поменял, выкинув чужую в ближайшие кусты. Бросив последний взгляд на торчащие из земли головы, на покрывающиеся изморозью побелевшие лица, я отправился в сторону остановки, краем уха ловя хриплые стоны и завывания умирающих убийц. Поймав такси, спокойно доехал до дома. Ощущая моральную усталость и потребность поразмыслить в нормальной обстановке - улёгся на любимый диван, предварительно погасив свет. Долго ворочался, заново переживая вечерние события. Думал про этих парней.